14.08.2007
Слепой генерал
"Утиная правда" уже писала о таких корифеях советской "разведки", как П.М.Фитин
(29.08.05) и Л.Р.Квасников (31.10.05), поэтому умолчать о П.А.Судоплатове было
бы несправедливо. Тем более, что мемуары опального генерала дают богатый материал
о советском атомном шпионаже.
В них Судоплатов предстаёт перед читателем весьма информированным, искренним,
но несколько наивным человеком (что естественно для человека с его образованием
и биографией) - пишет генерал так, как он на самом деле всё и видел с высоты своего
поста и кругозора.
В частности, Судоплатов вполне честно сознался в безграмотности.*) Он имел только
начальное образование (основы русского языка, изложение Библии для детей), в 12
лет бежал из дома, в подростковом возрасте попал к красноармейцам и служил большевикам
верой и правдой всю сознательную жизнь. В молодости он пытался учиться, но его
упорства хватило только на месяц.
С таким образованием он:
1. занимал должность заместителя начальника зарубежной разведки (до февраля 1942);
2. занимался организацией партизанского движения и сбора разведывательной информации
по Германии и Японии;
3. исполнял обязанности начальника группы «С» — отдела «С» НКВД — МГБ с 02.02.1944
по 31.05.1947 и начальника службы «К» (контрразведывательного обеспечения атомной
промышленности) с 10.11.1945 по 30.03.1947. Эти подразделения, возглавляемые ген.
Судоплатовым, были самостоятельными службами и не входили в состав разведывательного
Управления НКВД-МГБ.
Здесь мы приведём фрагмент из мемуаров Судоплатова о том, как Я.Терлецкого посылали
на встречу с Нильсом Бором. Во-первых, по этому фрагменту хорошо видно, как чиновник
криптоколонии, используемый вслепую, воспринимает окружающую действительность
и своё место в ней. Во-вторых, детально показаны будни "вербовки" советской агентуры;
ключевую роль при этом играют "зарубежные друзья СССР" или советские люди типа
Капицы - с заметным английским следом в биографии. На долю собственно чекистов
остаётся лишь организация курьерской службы.
Итак, свидетельствует Судоплатов:
"Бор ни в коей мере не был нашим агентом, но он оказал нам неоценимые услуги. После разговора с Мейтнер в 1943 году в Швеции он активно выступил за то, чтобы
поделиться атомными секретами с международным антифашистским сообществом ученых.
В формировании позиции Бора и Мейтнер огромную роль сыграла известная финская
писательница Вуолийоки, видный агент нашей разведки. Вуолийоки приговорили в Финляндии
за шпионаж в пользу СССР к смертной казни, но ее освободили под давлением общественности
(один ее зять был заместителем министра иностранных дел Швеции, другой — одним
из руководителей компартии Англии — Палм Датт), и она оказалась в Швеции.
Впоследствии нам удалось через Вуолийоки и Мейтнер найти подходы к Бору и устроить
с ним встречу наших сотрудников Василевского и Терлецкого в ноябре 1945 года в
Копенгагене.
... Выдвигалось и другое предложение — послать Капицу к Нильсу Бору. Капица хорошо
был известен на Западе и пользовался большим авторитетом в научном мире. Несомненно,
что его письмо к Бору в 1943 году способствовало установлению, при посредничестве
разведки, неформального контакта с западными учеными, работавшими в области атомных
исследований. Однако Капица вел себя независимо, и это не нравилось руководству,
а неприязненное отношение к нему Берии и Вознесенского исключало возможность его
поездки за границу. ...Однако мы решили остановить свой выбор на Терлецком — он
мог бы произвести своей широкой эрудицией и осведомленностью нужное впечатление
на Нильса Бора.
В своих мемуарах Терлецкий пишет, что накануне поездки в Копенгаген его принял
Капица и посоветовал не задавать Бору много вопросов, «а просто представиться,
передать письмо и подарки от него, рассказать о советских физиках, и Бор сам сообщит
о многом, что нас интересует».
Предварительная договоренность о встрече с Бором была достигнута благодаря финской
писательнице Вуолийоки, о которой я уже писал, и датскому писателю Мартину Андерсену
Нексе. Нексе не был нашим агентом, но оказывал в 40-х годах большую помощь Рыбкиной
в установлении полезных контактов и знакомств с влиятельными людьми в странах
Скандинавии.
В июле 1993 года во время беседы с Терлецким мы вспоминали некоторые подробности
этой истории. Накануне встречи Бор сообщил в советское посольство, что примет
нашу делегацию. В начале встречи Бор нервничал, вспоминал Терлецкий, и у него
слегка дрожали руки. Видимо, Бор понял, что впервые напрямую имеет дело с представителями
советского правительства и настало время выполнить принятое им и другими физиками
решение поделиться секретами атомной бомбы с международным сообществом ученых
и советскими физиками.
После первой встречи с Василевским на приеме в нашем посольстве 6 ноября 1945
года Бор предпочел вести разговор по научным вопросам только с Терлецким. Выбора
не было, и пришлось санкционировать встречу Терлецкого и Бора наедине с участием
переводчика. Вопросы для беседы с Бором были подготовлены заранее Курчатовым и
Кикоиным.
Разумеется, писать о попытке якобы вербовки Бора со стороны Василевского могут
лишь совершенно некомпетентные люди — Чиков, Геворкян и др. Речь шла, как видно
из опубликованных документов, о перепроверке порученной ранее разведывательной
информации со стороны виднейшего ученого, симпатизировавшего Советскому Союзу.
Терлецкий сказал Бору, что его тепло вспоминают в Московском университете, передал
ему рекомендательное письмо и подарки от Капицы, привет от Иоффе и других советских
ученых, поблагодарил за готовность проконсультировать советских специалистов по
атомной программе.
Бор ответил на вопросы о методах получения в США урана, диффузионном и масс-спектрографическом,
о комбинации этих методов, каким образом достигается большая производительность
при масс-спектрографическом методе. Он сообщил, что в США все котлы работают с
графитовыми модераторами, так как производство тяжелой воды требует колоссального
количества электроэнергии. Терлецкий получил ответы на целый ряд принципиально
важных вопросов, в том числе о плутонии-240, о нем в официальном докладе Смита,
полученном нами от Бора и из США, не было ни слова. Встреча, по мнению Курчатова,
имела важное значение для верификации нашими специалистами имевшихся у разведки
нескольких сотен отчетов и трудов Ферми, Сциларда, Бете, Оппенгеймера и других
зарубежных ученых. Было рассмотрено, как вспоминает Квасников, 690 научных материалов.
По мнению Джона Хассарда, известного английского специалиста по ядерной физике
из London's Imperial College, Бор в устной форме дал существенную информацию русским
о конструкции американской атомной бомбы. Джек Сарфатти, физик-теоретик, ученик
одного из создателей атомной бомбы Х. Бете, также считает, что ответы Бора содержали
важную стратегическую информацию по созданию ядерного оружия.
Знаменательно, что Бор формально поставил в известность английскую спецслужбу
о встрече и беседе с советскими специалистами по атомной программе, передаче русским
доклада комиссии Смита, но вместе с тем он умолчал о характере заданных ему вопросов. Таким образом, западные спецслужбы до ареста Фукса не имели представления о
том, что принципиально важные вопросы создания атомного оружия нам уже известны."
Нарочитая бездеятельность британских спецслужб не вызвала у Судоплатова никаких
вопросов, мотивы поведения Бора, Вуолийоки, Андерсена-Нексе, Мейтнер также объясняются
с простотою, которая хуже воровства; уровень Терлецкого, как специалиста, Судоплатов
оценивает с поистине африканской наивностью.
Недоумённые вопросы у Судоплатова возникли лишь в 1953, когда его арестовали
как пособника Берии и поместили в Гулаг...
________
*) Читабельность мемуаров объясняется тем, что он писал их с помощью сына
(Pelikan)